Стоглавый церковный собор назывался так потому что. Стоглавый собор

Процесс усиления государственной власти неизбежно вновь выдвигал вопрос о положении церкви в государстве. Царская власть, источники доходов которой были немногочисленными, а расходы велики, с завистью смотрела на богатства церквей и монастырей.

На совещании молодого царя с митрополитом Макарием в сентябре 1550 г. была достигнута договоренность: монастырям запрещалось основывать новые слободы в городе, а в старых слободах ставить новые дворы. Посадские люди, бежавшие от тягла в монастырские слободы, кроме того, "выводились" назад. Это было продиктовано потребностями государственной казны.

Однако такие компромиссные меры не удовлетворили государственную власть. В январе-феврале 1551 г, был собран церковный собор, на котором были зачитаны царские вопросы, составленные Сильвестром и проникнутые нестяжательским духом. Ответы на них составили сто глав приговора собора, получившего название Стоглавого, или Стоглава. Царя и его окружение волновало, "достойно ли монастырям приобретать земли, получать различные льготные грамоты. По решению собора прекратилось царское вспомоществование монастырям, имеющим села и другие владения. Стоглав запретил из монастырской казны давать деньги в "рост" и хлеб в "насп", т.е. - под проценты, чем лишил монастыри постоянного дохода.

Ряд участников Стоглавого собора (иосифляне) встретили программу, изложенную в царских вопросах, ожесточенным сопротивлением.

Программу царских реформ, намеченных Избранной Радой, в наиболее существенных пунктах Стоглавый собор отклонил. Гнев Ивана IV обрушился на наиболее видных представителей иосифлян. 11 мая 1551 г. (т.е. через несколько дней после завершения собора) была запрещена покупка монастырями вотчинных земель "без доклада" царю. У монастырей отбирались все земли бояр, переданные ими туда в малолетство Ивана (с 1533 г.). Тем самым был установлен контроль царской власти над движением церковных земельных фондов, хотя сами по себе владения остались в руках у церкви. Церковь сохраняла свои владения и после 1551 г.

Вместе с тем, были проведены преобразования во внутренней жизни церкви. Утверждался созданный ранее пантеон общерусских святых, унифицировался ряд церковных обрядов. Были приняты также меры по искоренению безнравственности духовного сословия.

Судьба реформ 50-х годов XVI в.

Принято считать, что реформы Избранной рады проводились в целях укрепления социального положения дворянского сословия в противовес тормозящему этот процесс консервативному боярству. В.Б.Кобрину удалось доказать, что в усилении государства были заинтересованы практически все слои общества. Поэтому реформы проводились не в угоду какому-либо одному сословию и не против какого-либо сословия. Реформы означали формирование Русского сословно-представительного государства. При этом подразумевалось и осуществлялось на практике разумное равновесие в распределении власти между рядом сословий (Земские соборы), правительством (Избранная Рада) и царем. Для утверждения этой системы необходимо было время. В силу ряда обстоятельств равновесие властных структур стало неустойчивым уже в первой половине 50-х годов. Реформаторская деятельность была сведена на нет в 60-е годы внешними (Ливонская война) и внутренними (опричнина) причинами. Многое здесь значила и личность царя Ивана - человека государственного ума, но с гипертрофированно развитым властолюбием, и, возможно, на этой почве с некоторыми психическими отклонениями. Впоследствии, как бы оправдывая свои действия, Иван IV писал, чтоАдашев иСильвестр "сами государилися, как хотели, а с меня есте государство сняли: словом яз был государь, а делом ничего не владел". Однако современные историки, отводят ему в государственных делах несколько иное место. "Участие Ивана IV в правительственной деятельности в 60-х годах не противоречит тому, что многие реформы (возможно, даже их большинство) были задуманы деятелями Избранной Рады. Главной заслугой Ивана IV в эти годы было то, что он призвал к правлению таких политиков, как Адашев и Сильвестр, и, видимо, действительно подчинялся их влиянию", - пишет В.Б.Кобрин.

Разрыв с приближенными наступил не сразу. Их колебания во время болезни Ивана в 1553 г., напряженные отношения с родственниками царицы Захарьиными и, возможно, с ней самой приводят к психологической несовместимости. Стремление проводить самостоятельную политику - внешнюю и внутреннюю - к несовместимости политической. К осени 1559 г. прекращается реформаторская деятельность. В 1560 г. происходит развязка. Сильвестр был направлен в ссылку: вначале в Кирилло-Белозерский монастырь, затем в Соловецкий. А.Адашев был послан в действующую в Ливонии армию, но вскоре вместе с братом Данилом арестован. Лишь смерть (1561) спасла бывшего главу Избранной Рады от дальнейших преследований.

: сам текст памятника содержит и иные наименования: соборное уложение , царское и святительское уложение (гл. 99). Решения сборника касаются как религиозно-церковных, так и государственно-экономических вопросов в свете ожесточённых споров того времени о церковном землевладении; содержит разъяснения о соотношении норм государственного, судебного, уголовного права с церковным правом.

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Баскова А.В./ ИОГиП / Стоглав 1551 г.

✪ Час истины - 1551од - Стоглавый Собор

✪ Протоиерей Владислав Цыпин о Стоглавом Соборе

✪ Споры о Троице и Стоглавый собор

✪ Баскова А.В./ ИОГиП / Соборное Уложение 1649 г.

Субтитры

Значение Стоглава

Стоглав является не только сборником церковных правил и наставлений, но и многоплановым сводом светского права, ценнейшим источником социально-экономической и политической истории России XV-XVI веков. В нём прослеживается как борьба иосифлян и нестяжателей по поводу церковного землевладения, так и иные конфликты на Руси того времени. В Стоглаве также содержатся яркие картины из жизни русского народа, обычаи, уходящие корнями в языческую эпоху.

Стоглав зафиксировал порядок богослужения, принятый в Московском государстве: «Аще ли кто двемя персты не благословляет якоже и Христос , или не воображает крестнаго знамения , да будет проклят, святии отцы рекоша » (Стоглав 31); «…не подобает святыя аллилуии трегубити, но дважды глаголати аллилуия, а в третий - слава тебе Боже… » (Стоглав 42).

Указанные нормы продержались до 1652 года, когда патриархом Никоном была проведена реформа церкви , приведшая, в частности, к следующим изменениям:

Замена двуперстного крестного знамения трехперстным;
Возглас «аллилуйя » во время стали произносить не дважды (сугубая аллилуйя), а трижды (трегубая);
Крестные ходы Никон распорядился проводить в обратном направлении (против солнца , а не посолонь).

Резкость и некорректность проведения реформ вызвала недовольство среди значительной части духовенства и мирян, что привело к расколу церкви на новообрядцев (принявших реформы Никона) и старообрядцев (не принявших реформы).

Проблема подлинности

В связи с полемикой о подлинности и каноническом значении Стоглава, сложностью, нечеткостью и нелогичностью его структуры и состава проблема происхождения его текста является одной из основных в исторической литературе о Стоглаве и Стоглавом Соборе. До половины XIX века в литературе господствовало мнение о Стоглаве как о не подлинном соборном уложении 1551 года . Митрополит Платон , не сомневаясь в факте созыва Собора 1551 года, усомнился, однако, в том, что положения Стоглава были утверждены на этом Соборе.

В предисловии к первому отечественному изданию Стоглава, вышедшему в 1862 году , было указано, что

эта книга (Стоглав) - составлена кем-нибудь, может быть, даже членом Стоглавого собора (1551 г.), но уже после собора, из черновых записок, бывших или приготовленных только для рассмотрения на соборе, но не рассмотренных (всецело), не приведенных в формы церковных постановлений, не утвержденных подписями и не обнародованных для руководства .

Такая точка зрения объяснялась нежеланием признать подлинными решения официального органа, которые Русская Церковь впоследствии нашла ошибочными, и которыми руководствовались «раскольники ».

Стоглав пытался решить следующие насущные вопросы:

укрепления церковной дисциплины среди духовенства и борьба против порочного поведения представителей церкви (пьянства, разврата, взяточничества), ростовщичества монастырей ,
унификация церковных обрядов и служб
полномочия церковного суда,
против пережитков язычества среди населения,
жесткая регламентация (а, по существу, введение своеобразной духовной цензуры) порядка переписки церковных книг, писания икон , строительства церквей и т. д.

Название первой главы («В лето 7059-е месяца февраля в 23 день…»), казалось бы, дает точную дату работы Стоглавого собора: 23 февраля 7059 г. (1551 г.). Однако исследователи расходятся во мнении, является ли эта дата указанием на начало заседаний Собора или определяет время начала составления Соборного уложения. Работу Собора можно разделить на два этапа - совещание с обсуждением ряда вопросов и обработка материала, хотя возможно, что это были одновременные процессы. Это предположение подтверждается и самой структурой «Стоглава», последовательностью расположения глав и их содержанием.

В первой главе в общих чертах намечена программа Собора: Собор отвечает на вопросы царя, который предлагал темы для соборного обсуждения. Участники Собора, как следует из текста, ограничивались высказыванием своих мнений по предложенным темам. В первой главе круг вопросов Собора излагается бегло, несколько путано, иногда приводятся ответы, иногда - нет. Составитель не имел здесь задачи целиком раскрыть содержание тех «исправлений», которыми занимался Собор. Но хотя составитель не всегда приводит ответы Собора на вопросы, он знакомит с документами, в соответствии с которыми принимались решения на Соборе. По существующим правилам Собор не имел права принять решение, расходившееся с канонической литературой. Часть памятников этой литературы упомянута в первой главе «Стоглава»: Правила святых апостолов, святых отцов церкви, Правила, установленные на Соборах духовенства, а также поучения канонизированных святых. В следующих главах этот список расширяется.

В двух главах (5 и 41) содержатся царские вопросы, которые должны были обсуждать все участники Собора. Для составления вопросов царь привлек лиц из своего окружения, прежде всего членов «Избранной рады» . Двое из них имели духовный сан (митрополит Макарий и протопоп Сильвестр), и поэтому их роль была значительна.

Главы с 6 по 40 содержат ответы на некоторые из первых 37 вопросов царя. Продолжение ответов содержится в 42-й и последующих главах. Этот разрыв объясняется тем, что соборные прения по составлению ответов на царские вопросы, видимо, были прерваны появлением на Соборе царя. В течение дня, а может, и нескольких дней, Собор решал вопросы совместно с царем. С этим связано, видимо, возникновение так называемых «вторых царских вопросов», которые изложены в 41 главе «Стоглава». Они касаются в основном вопросов богослужения и нравов мирян . Царские вопросы можно разделить на три группы:

преследующие интересы государственной казны (вопросы: 10, 12, 14, 15, 19, 30, 31);
обличающие беспорядки в святительстве и монастырском управлении, в монастырской жизни (вопросы: 2, 4, 7, 8, 9, 13, 16, 17, 20, 37);
касающиеся беспорядков в богослужении, обличающие предрассудки и нехристианскую жизнь мирян (вопросы: 1, 3, 5, 6, 11, 18, 21-29, 32-36).

Две последние группы вопросов направлены на укрепление нравственной стороны жизни духовенства и населения. Поскольку государство целиком перепоручало эту область церкви, видело в ней свою идеологическую опору, то естественным было для царя желание видеть церковь единой, пользующейся авторитетом у населения.

Среди особенностей структуры «Стоглава» следует особо выделить наличие 101-й главы - приговора о вотчинах . Она, видимо, была составлена после окончания работы Стоглавого собора и прибавлена к основному списку в качестве дополнения.

Основные положения «Стоглава»

Уложение Собора 1551 г. затронуло главные стороны церковной жизни; в нем были собраны и систематизированы все нормы действующего права Русской церкви. Исходным материалом, кроме канонических источников, послужили Кормчие книги , Устав св. Владимира, постановления Собора 1503 г., послания митрополитов .

Постановления «Стоглава» касаются архиерейских пошлин, церковного суда, дисциплины духовенства, монахов и мирян, богослужения, монастырских вотчин, народного образования и призрения нищих и других вопросов.

Финансовые вопросы

Вопросы нравственности и контроля над жизнью духовенства

Собор был вынужден признать существование известных беспорядков, порочивших русскую церковь, и даже угрожавших её будущему (эти вопросы включены во 2 и 3 группы - см. выше).

Поэтому одним из самых важных нововведений Собора является повсеместное введение института поповских старост (гл. 6). Это были выборные от священников. Количество поповских старост в каждом городе определялось особо, видимо, епископами по царскому повелению. Собор определил количество старост лишь для Москвы - семь. Этому числу соответствовало и число соборов, то есть центральных по значению в данном округе храмов. Поповские старосты должны были служить в соборах. В помощь им, согласно «Стоглаву», избирались из священников десятские. В селах и волостях избирались только десятские священники. «Стоглав» зафиксировал, что в обязанности этих выборных лиц входил контроль над правильным ведением службы в подведомственных церквях, за благочинием священников.

Предписывались этические требования и к иконописцам, в которых ценилось смирение, кротость, трезвость, законопослушие (гл.43).

Собор 1551 г. вынес важное решение относительно «двойных» монастырей , в которых одновременно проживали монашествующие обоих полов: монастырям было приписано строго соблюдать обособленность полов и выполнять общежительный устав . Также критике подвергалось бесконтрольное бродяжничество и попрошайничество монахов

Обличение безнравственности мирян

Стоглав повелевает организовывать училища для обучения прихожан грамоте (гл. 26). Между тем Стоглав (гл. 40) запрещал стрижение усов и бритье бороды:

Кто браду бриет, и преставится таковой, недостоит над ним служити ни сорокоустия пети, ни просвиры, ни свещи по нем в Церковь , с неверным да причтется, от еретик бо се навыкоша

В соборном постановлении осуждались распространенные в народном быту бесчинства и пережитки язычества : судебные поединки, скоморошеские представления, азартные игры, пьянство. Другое постановление Собора касалось осуждения безбожных и еретических книг (Гл. 42). Этими книгами были объявлены: «Secreta secretorum», сборник средневековой мудрости, известный на Руси под названием «Аристотель», астрономические карты Эммануила Бена Якоба, называвшиеся у нас «Шестокрылом». Также был наложен запрет на общение с иностранцами, которые во времена Ивана Грозного стали все чаще приезжать в Россию.

Стоглав официально в 31-32 главах узаконил двоеперстное сложение при совершении крестного знамения и сугубую аллилуию в Московской Церкви. Соборный авторитет данных решений впоследствии стал основным аргументом старообрядчества . Закрепилось убеждение в необходимости крещения через троекратное полное погружение (гл. 17). Которое должно сопровождаться словами:

Стоглав запрещает прохождение через Царские врата служителей без риз и епитрахили (гл. 10) . Критерием освященности церкви называется антиминс , изготавливаемый либо из шерстяной, либо льняной ткани. Богослужение осуществляется после колокольного звона (гл. 7) и священник должен быть облечен в ризы и епитрахиль (гл. 8, 10, 14, 15).

Вопросы брака и венчания

Церковный суд

«Стоглав» отменил «несудимые» грамоты, тем самым сделав все монастыри и приходские причты подсудными своим епископам . Светским судам он запретил судить духовных лиц. До этого церковный суд, вверявшийся епископами боярам , дьякам , десятникам, вызывал постоянные жалобы. Но об упразднении этих должностей Собор не мог и помышлять - они ведь существовали и при митрополитах Петре и Алексее. Поэтому было решено дать священникам право участия в судах через своих выборных старост и сотских. Но при этом законодатели совершенно позабыли определить роль этих представителей.

Церковное землевладение

Видимо, этот вопрос, хотя и обсуждался на Стоглавом соборе, но не был включен в первоначальное Соборное уложение. Позже к его тексту была добавлена дополнительная 101-я глава - «Приговор о вотчинах». Приговор царя с митрополитом и другими архиереями о вотчинах отразил стремление царя ограничить рост церковных земельных владений. «Приговор о вотчинах» закрепил следующие пять основных решений:

Приговором запрещается архиепископам, епископам и монастырям покупать у кого-либо вотчины без разрешения царя;
Земельные вклады на помин души допускаются, но при этом оговаривается условие и порядок их выкупа родственниками завещателя;
Вотчинникам ряда областей запрещается продавать вотчины людям иных городов и без доклада царю дарить монастырям;
Приговор не имеет обратной силы, не распространяет своего действия на сделки (договоры дарения , купли-продажи или завещания), заключенные до Стоглавого собора;
На будущее же устанавливается санкция за нарушение приговора: конфискация вотчины в пользу государя и невозвращение денег продавцу.

Примечания

Мулукаев Р. С. . [Рецензия] // Вестн. Моск. ун‑та . Сер. 11, Право . - 1987. - № 1. - С. 77-79. - Рец. на кн.: ISSN 0130-0113 .
Рогожин А. И. , Сафронова И. П. , Ярмыш А. Н. . [Рецензия] // Сов. государство и право . - 1986. - № 8. - С. 143-144. - Рец. на кн.: Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. . - М. : Юрид. лит., 1984. - Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного госу. -

Стоглав (в рукописях обычно без заглавия) – сборник постановлений церковного собора 1551 г. Книга была разделена в подражание Судебнику 1550 г. на сто глав, откуда ее заглавие; в самом тексте памятника и современных ему документах он называется «Соборным уложением». За исключением С., о соборе 1551 г. не сохранилось сколько-нибудь подробных известий XVI в. (летописные заметки о нем XVII в. восходят к сообщениям самого памятника). Как можно заключить из вступительной части С., инициатива созыва собора принадлежала Ивану IV. Состоял он в основном из духовных иерархов во главе с митрополитом Макарием, хотя некоторые выражения памятника позволяют предположить, что боярская дума также участвовала в заседаниях.

Работа собора проходила в следующем порядке. Царь задавал присутствующим вопросы, касавшиеся церковного устроения и некоторых важных мирских дел. Собор на царские вопросы давал обстоятельные ответы, а потом принимал постановления. В соответствии с этим порядком С. состоит из следующих частей: в гл. 1–4 сообщаются сведения об открытии собора, о его членах, о причинах и целях, для которых он был созван; царские вопросы разделены на две части: первые 37 помещены в гл. 5-й, следующие 32 – в гл. 41-й; ответы помещены в гл. 6–40-й и 42–98-й; в гл. 99-й говорится о посольстве в Троицкий монастырь к жившему здесь на покое бывшему митрополиту Иоасафу, а в гл. 100-й помещен ответ Иоасафа, который сделал ряд замечаний и дополнений к определениям собора. В некоторых рукописях имеется еще гл. 101-я – соборный приговор 11 мая 1551 г. об архиерейских и монастырских вотчинах. В одном месте книги логика ее композиции серьезно пострадала: если ответы на первые царские вопросы распределены между гл. 6–40-й и 42–98-й, то за каждым вопросом второй серии ответ следует сразу, так что и вопросы, и ответы сосредоточились в одной главе – 41-й. Можно поэтому предположить, что она была вставлена в памятник на заключительном этапе работы над ним.

Созыв собора 1551 г. был вызван прежде всего необходимостью принять срочные меры против наиболее вопиющих нарушений основных устоев церковно-монастырского быта. Хотя царские вопросы С. влагает в уста государя, он несомненно выражает в них программу целой политической группировки, получившей с легкой руки А. М. Курбского название «избранной рады» (высказывались, правда, сомнения в том, что А. М. Курбский вкладывал в это выражение политический смысл: Grobovsky A. N . The «Chosen Council» of Ivan IV: A Reinterpretation. New York, 1969); некоторые исследователи склонны даже думать, что вопросы составлялись при непосредственном участии благовещенского священника Сильвестра. Программа «избранной рады» сводилась к устроению и упорядочению бытия всего русского общества, и постановления Стоглавого собора, регламентировавшие церковно-общественную жизнь, входили существенной частью в эту программу. Судя по тексту С., высшее духовенство, присутствовавшее на заседаниях, в основном поддержало предлагавшиеся царем мероприятия. Впрочем, собравшиеся в Москве иерархи не допускали наступления на интересы церкви, отстояв правомочность святительского суда и неприкосновенность недвижимых владений монастырей. Неясным остается, разбирались ли на соборе 1551 г. так называемые «дополнительные царские вопросы», которые не вошли в С., но обнаружены И. Н. Ждановым в сборнике Евфимия Туркова ГПБ, Q.XVII.50, где они следуют за первыми царскими вопросами. В «дополнительных вопросах» речь идет о государственных преобразованиях, поэтому они не вошли в С., в котором разбираются преимущественно церковные дела.

В начале С. говорится: «В лето 7059 месяца февраля в 23 день быша сия вопросы и ответы мнози...». Согласно предположению Д. Стефановича, разделяемому большинством исследователей, названная здесь дата – 23 февраля указывает на день, когда приступили к редактированию С. – сборника соборных решений. Заседания же собора начались раньше – в январе – феврале 1551 г., а окончательно его работа была завершена 11 мая, когда к С. была добавлена 101-я гл. Д. Стефанович считает, что редактором сборника был дьяк, возможно Иван Афанасьев.

Источники С. чрезвычайно разнообразны. Исследование их, произведенное Д. Стефановичем, показало, что при составлении С. был использован целый ряд богослужебных книг, Кормчая, Мерило Праведное, сборники Златая чепь, Измарагд, сочинения Иосифа Волоцкого и др. Особенно интересно обращение С. к современным ему русским полемическим сочинениям. Это, в первую очередь, послание Ивану Грозному, автором которого обычно считают Сильвестра; это, во-вторых, челобитная иноков царю Ивану Васильевичу, опубликованная Г. З. Кунцевичем; это, в-третьих, перечень «16 неисправлений», который был найден Н. С. Тихонравовым в сборнике ГБЛ, Волок. собр., ф. 113, № 556; есть основания предполагать, что в С. отразились также мысли Артемия, который перед самым собором отправил царю послание и в том же году стал Троицким игуменом.

Стремясь утвердить в Московском государстве церковное благочиние, С. касается в своих решениях самых разных сторон жизни тогдашнего общества. Из отдельных статей памятника можно почерпнуть сведения и об отреченных книгах, читавшихся в XVI в., и о робких попытках правительства упорядочить образование, и о языческих обрядах простонародья, и о бесчинствах, творимых ватагами скоморохов. Мелочная регламентация быта, характерная для С. (включая запреты на бритье бороды, ношение тафий, употребление колбасы), объясняется его целью – восстановить порушенную старину. Этим определяется и культурное значение С., который для последующих поколений стал символом древнего благолепия. Не удивительно поэтому широкое распространение памятника в рукописной традиции – уже Д. Стефанович насчитал около ста его списков. Первоначальной Д. Стефанович считает полную редакцию С., которая представлена в большинстве рукописей; списки полной редакции исследователь делит на две группы – Московскую и Новгородскую. К Новгородской группе восходит краткая редакция, изданная Д. Е. Кожанчиковым. которая появилась не ранее 1602 г.; к той же Новгородской группе восходит редакция с особым распорядком глав (известно два списка). Известно также извлечение из полной редакции, изданное Н. Калачовым; Д. Стефанович датирует это извлечение посл. четв. XVI в.

Ряд постановлений С., в первую очередь – о двуперстном крестном знамении и сугубой аллилуйи, способствовал популярности памятника у старообрядцев; в 1913 г. он был издан Преображенской типографией. В пылу полемики с ними некоторые церковные историки XIX в. отрицали каноническое значение С. Филарет Гумилевский, например, считал, что С. – это черновые записи собора 1551 г., которые позднее были переделаны неизвестным лицом (История русской церкви. 2-е изд. М., 1851. Т. 3. С. 193). Обнаружение наказных списков собора 1551 г., включающих пространные выписки из С., показало несостоятельность этой точки зрения. Каноническое значение С. в действительности впервые поставил под сомнение собор 1667 г. («и той собор не в собор, и клятву не в клятву, и ни во что же вменяем, яко же и не бысть»).

Изд.: Стоглав. Собор бывший в Москве при великом государе царе и великом князе Иване Васильевиче (в лето 7059) / Изд. I. А. Лондон, I860; Стоглав. Казань, 1862; 2-е изд. Казань, 1887; 3-е изд. Казань, 1911 (перевод на франц. язык: Le Stoglav ou les cent chapitres / Ed. B. Duchesne. Paris, 1920); Стоглав / Изд. Д. Е. Кожанчиков. СПб., 1863; Правила, постановленные на соборе 1551 года 23 февраля // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. Калачовым. СПб., 1863. Кн. 5. С. 1–44; Царьскиа вопросы и соборныя ответы о многоразличных церковных чинех (Стоглав) / Изд. Н. Субботин. М., 1890; Макарьевский Стоглавник // Труды Новгородской губернской ученой архивной комиссии. Новгород, 1912. Вып. 1. С. 1–135; Стоглав. М., 1913.

Лит.: Филарет [Гумилевский] . Несколько слов о книге: Стоглав // Москвитянин. 1845. Ч. 6, № 12. С. 135–139; Сведения о Стоглавом соборе // Христ. чт. 1852. Ч. 2. С. 238–294; Беляев И. В . 1) Об историческом значении деяний Московского собора 1551 года: (По поводу 92–122 страниц VII тома «Истории России» г. Соловьева) // Русская беседа. 1858. Т. 4, ч. 2. С. 1–34; 2) Наказные списки соборного уложения 1551 г., или Стоглава. М., 1863; 3) Материалы для истории русской церкви: О стоглаве против раскольников // ЧОЛДП. 1875. № 7. С. 51–87; № 9. С. 88–94; № 11. С. 102–124; Стоглавый собор // ПС. 1860. Ч. 2. С. 107–153, 219–255, 362–412; Ч. 3. С. 3–34, 113–161, 241–278; [Добротворский И. М.] 1) Дополнительные объяснения к изданию Стоглава // Там же. 1862. Ч. 3. С. 297–339; 2) Библиографическая заметка о новом издании постановлений стоглавого собора 1551 года // Там же. 1863. Ч. 3. С. 159–179; 3) О недостатках русского народа по изображению Стоглава (XVI в.) // Там же. 1865. Ч. 2. С. 128–156; Беляев И. Д . Памятники русского церковного законодательства // ПО. 1863. Т. 11. С. 189–215; С[убботи]н Н. К материалам для истории Стоглава и его времени // Летописи Тихонравова. 1863. Т. 5. С. 126–136; Тихонравов Н. С . Заметка для истории Стоглава // Там же. С. 137–144; Макарий [Булгаков] . 1) История русской церкви. СПб., 1870. Т. 6. С. 219– 247; 2) Правило Стоглавого собора о двуперстии с исторической точки зрения. М., 1875; Лебедев Н . Стоглавый собор 1551 г.: (Опыт изложения его внутренней истории). М., 1882. Вып. 1; Покровский Н. В . Определения Стоглава об иконах // Христ. чт. 1885. № 3–4. С. 527–559; Писаревский Н . Значение Стоглавого собора (1551 г.) в истории русской церкви // БВ. 1895. № 6. С. 365–389; Л. И . Новооткрытый рукописный Стоглав 16 века. Его особенности и значение // Там же. 1899. № 9. С. 1–39; № 10. С. 196–231; Голубинский. История церкви. 1900. Т. 2, 1-я пол. С. 771–799; Жданов И. Н . Материалы для истории Стоглавого собора // И. Н. Жданов. Сочинения. СПб., 1904. Т. 1. С. 171–272; Кононов Н . Разбор некоторых вопросов, касающихся Стоглава // БВ. 1904. № 4. С. 663–701; Дурново Н. И . Один из источников Стоглава // ЖМНП. 1904, февр. Ч. 351. С. 454–456; Шпаков А. Я . Стоглав: (К вопросу об официальном или неофициальном происхождении этого памятника) // Сб. статей по истории права, посвященный М. Ф. Владимярскому-Буданову. Киев, 1904. С. 299–330; Громогласов И. М. Новая попытка решить старый вопрос о происхождении «Стоглава» // Миссионерский сборник. 1905. № 1. С. 3–19; № 2. С. 110–126; Бочкарев В . Стоглав и история собора 1551 года. Юхнов, 1906; Стефанович Д . О Стоглаве. СПб., 1909; Покровский А. А . Петр Великий и Стоглав // ЧОИДР. 1910. Кн. 3. С. 7–11; Кунцевич Г. 3 . Челобитная иноков царю Ивану Васильевичу. СПб., 1912; Ostrogorskij G . Les d?cisions du «Stoglav», concernant la peinture d’images et les principes de l’conographie byzanеine // L’art byzantin chez les Slaves. Paris, 1930. T. 1. P. 393–411; История русской литературы. М.; Л., 1945. Т. 2, ч. 1. С. 439–441; Будовниц И. У. Русская публицистика XVI века. М.; Л., 1947. С. 230–246; Моисеева Г. Н . Валаамская беседа – памятник русской публицистики середины XVI века. М.; Л., 1958. С. 51–114; Зимин А. А . 1) И. С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 91–102; 2) Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и политической истории России середины XVI в. М., 1960. С. 377–388; Шмидт С. О . 1) Соборы середины XVI века // История СССР. 1960. № 4. С. 66–92; 2) Становление российского самодержавства: Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного. М., 1973. С. 133–196; Качевская Г. А . Старое и новое в синтаксических конструкциях XVI века: (по материалам Стоглава и Судебника Ивана Грозного 1550 года) // Начальный этап формирования русского национального языка. Л., 1961. С. 85–96; Черепнин Л. В . 1) К истории «Стоглавого» собора 1551 г. // Средневековая Русь. М., 1976. С. 118–122; 2) Земские соборы Русского государства в XVI–XVII вв. М., 1978. С. 78–89; Sаntоs Оtеrо A. de . Un manuscrito del Stoglav en la Biblioteca Nacional de Madrid (Ms. Res. 260) // M?langes I. Duj?ev. Paris, 1979. P. 393–399; Черепанова О. А . Наблюдения над лексикой Стоглава: (Лексика, связанная с понятиями духовной и культурной жизни) // Русская историческая лексикология и лексикография. Л., 1983. Вып. 3. С. 17–25.

Процесс усиления государственной власти неизбежно выдвигал вопрос о положении церкви в государстве и об отношениях между церковью и государством. Царская власть с завистью смотрела на богатства церквей и монастырей.

Кроме того, в XVI в. в Русской православной церкви не утихали споры между иосифлянами инестяжателями .

Иосифляне - последователи Иосифа Волоцкого, выступавшие в конце XV - середине XVI вв. с критикой нестяжателей. Отстаивали незыблемость церковных догматов, необходимость церковно-монастырского землевладения. Защищали тезис о богоустановленности великокняжеской власти, доказывали правомерность притязаний Русской православной церкви на патриаршую форму управления.

Нестяжатели - приверженцы религиозно-политического течения в конце XV - начале XVI вв. Нестяжатели проповедовали необходимость отказа церкви от "стяжания" (приобретения земельных и имущественных ценностей) как противоречащего евангельским принципам. Идеологи: Нил Сорский, Вассиан Косой и др. Против нестяжателей выступили иосифляне. Нестяжатели осуждены на церковных соборах 1503 г., 1531 г.

В январе–феврале 1551 г. был собран церковный собор, на котором были зачитаны царские вопросы, составленные Сильвестром и проникнутые нестяжательским духом. Ответы на них составили сто глав приговора собора, получившего название «Стоглавый», или «Стоглав». Царя и его окружение волновало, «достойно ли» монастырям приобретать земли, получать различные льготные грамоты. По решению собора прекратилось царское вспомоществование монастырям, имеющим села и другие владения. «Стоглав» запретил из монастырской казны давать деньги в «рост» и хлеб в «насп», то есть – под проценты, чем лишил монастыри постоянного дохода.

Программу царских реформ, намеченных Избранной радой, в наиболее существенных пунктах Стоглавый собор отклонил. Гнев Ивана IV обрушился на наиболее видных представителей иосифлян. 11 мая 1551 г. (через несколько дней после завершения работы собора) была запрещена покупка монастырями вотчинных земель «без доклада» царю. У монастырей отбирались все земли бояр, переданные ими туда в малолетство Ивана (с 1533 г.). Тем самым был установлен контроль царской власти над движением церковных земельных фондов, хотя сами по себе владения остались в руках у церкви. Церковь сохраняла свои владения и после 1551 г.

2. Опричнина. Ход опричнины

С начала 1560-х гг. Иван Грозный порывает со своим прежним окружением.Подробнее .

Адашев оказывается в ссылке, Сильвестр - в монастыре. Причины разрыва спорны: либо личные мотивы (обвинения в убийстве жены, а также то, что во время болезни Ивана Грозного в 1553 г. окружение было готово передать престол В.А. Старицкому), либо разногласия по внешней политике (Иван Грозный - за активизацию на Балтике, Адашев - за активизацию в Крыму).

В декабре 1564 г. царь в сопровождении заранее подобранного окружения отправился из Москвы на богомолье, взяв с собой особо почитаемые иконы и государственную казну. Но из Троице-Сергеева монастыря он уезжает в свое охотничье село Александровскую слободку. Оттуда в начале января 1565 г. отправляет в Москву два ультимативных послания .

Послания царя. В первом, адресованном митрополиту Афанасию и боярам, царь сообщал, что бояре расхитили казну, присвоили государственные земли, не желают воевать против врагов, а также совершают насилия над народом. Духовенство же заступается за "изменников". Далее в послании указывалось, что царь не хочет терпеть измены и решил оставить государство. Второе послание было адресовано всему посадскому населению Москвы. В нем царь заверял простых людей в том, что на них он никакой обиды не имеет.

Москвичи потребовали, чтобы бояре и духовенство уговорили царя вернуться. К царю отправились депутаты. Иван согласился вернуться на престол, но при двух условиях: во-первых, право бесконтрольно наказывать изменников; во-вторых, выделение особого царского удела – опричнины.

Получив согласие, Иван IV в феврале 1565 г. вернулся в Москву.

Начинаются мероприятия опричнины.

В опричнину были включены наиболее важные земли: поморские города, важные в стратегическом и экономическом отношении районы, Подмосковье, часть Москвы. В дальнейшем территория опричнины росла. На этих землях поселялись дворяне, входившие в опричное войско, а прежних землевладельцев оттуда выселили, дав им земли в неопричных уездах (опричники же, получив на новых землях поместья, сохраняли вотчины, оставшиеся в земщине).

Первоначально состав опричного войска определялся в тысячу человек. В социальном плане в него входили представители знати и бояре, незнатные дети боярские, иностранные авантюристы и т.п. Для управления опричниной создавалась Особая боярская дума (руководители – Михаил Черкасский ,Алексей Басманов ,Афанасий Вяземский ). На «подъем» своего удела (опричнины), т.е. на покрытие издержек по выезду из столицы, царь потребовал с земщины 100 тыс. рублей. В опричнине сложилась своя система органов управления государством.

Всю остальную территорию царь «отдавал» в ведение бояр. Она получила название «земщина», во главе – Земская боярская дума.

Террор.Жертвами опричников стали князья, бояре, дворяне, посадское население, крестьяне. Среди первых жертв – бояре П.Горбатый,Ю. Кашин , Д.Шевырев. Особенно пострадала суздальская знать.

При этом царь всячески старался создать впечатление о всесословной поддержке проводимой политики. В годы опричнины регулярно созывались Земские соборы. К тому же «накал» опричного террора был непостоянен (например, весна 1566 г. – «потепление», объявление «прощения» изменников).

Апогей опричнины пришелся на рубеж 1560–1570-х гг. Для расправы с двоюродным братом Владимиром Андреевичем Старицким и городом Новгородом, Иван использовал ложный донос о том, что новгородцы якобы хотят перейти по власть польского короля, а самого Ивана убить и на его место посадить удельного князя Владимира Андреевича.

Осенью 1569 г. царь приказал Владимира Старицкому, его жене и детям принять яд. В декабре 1569 г. войско опричников во главе с царем выступило в поход на Новгород, который подвергся страшному разорению.

После новгородского погрома карательная экспедиция была послана во Псков, Нарву и Ивангород. В июле 1570 г. начались казни в Москве, которые продолжались до осени. Именно тогда погиб цвет приказной бюрократии. Наконец, в измене была обвинена опричная верхушка. Погибли князья Басмановы, князья Черкасский ,Вяземский . Во главе опричнины всталиМалюта Скуратов (Бельский) и Василий Грязнов.

В 1571 г. царь не сумел организовать оборону Москвы от набега крымского хана Девлет-Гирея , поскольку опричное войско не смогло противостоять внешнему врагу. В результате нашествия был сожжен посад Москвы.

В 1572 г., перед угрозой нового нашествия, Иван вынужден был объединить опричное и земское войско, а во главе его поставить опытного полководца князя Михаила Воротынского . Это объединенное войско у села Молоди (в 50 км к югу от Москвы), сумело разбить Девлет-Гирея.

Победа при Молодях показала вредность разделения страны и войска на две части. Осенью 1572 г. царь отменил опричнину. Однако отмена опричнины не прекратила репрессий. Они продолжались до конца царствования Ивана IV, хотя и в меньших масштабах.

Таким образом, опричнина – это форсированная централизация без достаточных экономических и социальных предпосылок. Она создала не четко работающий аппарат государственной власти, обеспечивающий выполнение решений правительства, а аппарат репрессий.

Четыреста лет тому назад, 23 февраля 1551 г., в царских палатах в Москве были открыты заседания церковного собора, составившего свои определения в ста главах и известного поэтому в истории под именем Стоглавого .

В первые сто с небольшим лет Стоглав пользовался незыблемым авторитетом. Постановления его считались непререкаемыми и. обязательными.

Но со средины XVII в. отношение к Стоглаву изменилось. Московский собор 1666-1667 гг., санкционировавший произведенные патр. Никоном исправления богослужебных чинов и обрядов, естественно, не мог одобрить такие постановления Стоглава, как сугубая аллилуиа и двоеперстие.

С этого времени отношение к Стоглаву стало различным. Противники Никоновых исправлений, старообрядцы всех толков и согласий, попрежнему придавали Стоглаву каноническое значение и в своей полемике с православными ссылались на Стоглав наравне с книгами Священного Писания, Творениями св. Отцов и постановлениями Вселенских Соборов. Совсем иным было отношение к Стоглаву у представителей Православной Церкви. Отрицая каноническое достоинство Стоглава, некоторые из них сомневались в самой подлинности дошедшего до нас текста его. Интересно отметить, что у одних и тех же лиц отношение к Стоглаву в разные времена было неодинаковым. Митрополит Платон (Левшин) сначала готов был признавать Стоглав «законно составленным» . Несколько позднее он заподозрил подлинность Стоглава в качестве действительного соборного уложения 1551 года. «Что собор был, и на нем были о предложенных от царя вопросах рассуждения и заготовлены на то положения, в том нет сомнения. Но чтобы тот собор те положения утвердил, никак нельзя увериться». Свое предположение Митрополит Платон мотивирует следующими соображениями: 1) подлинного соборного деяния, скрепленного подписями участников собора, не сохранилось; 2) о Стоглавом соборе не упоминают ни летописи, ни Степенная книга, составленная Митрополитом Макарием .

Это мнение было поддержано епископом Пензенским Иннокентием (Смирновым) и получило подтверждение в трудах Митрополита Московского Филарета, который даже сомневался в праве Стоглава называться церковным собором. «Какое доверие, какое послушание заслуживает, заслуживает ли даже имя церковного собора такой собор, который, в подтверждение своих мнений, употребляет ложь, и приписывает св. отцам и св. апостолам учение и правила, совсем небывалыя»? Митрополит Макарий и другие православные русские архиереи, участники собора, по предположению Митрополита Филарета, были введены в заблуждение или книгами, писанными с неисправных переводов, или доверием к какому-либо мнимому знатоку отеческих писаний и церковных правил, превратившему свои личные ошибки в ошибки целого собрания. Особенно обращает внимание Митрополит Филарет на погрешности в 31, 40 и 42 главах . В других местах своих сочинений и даже в тех же цитируемых «Беседах к глаголемому старообрядцу», Митрополит Филарет готов сомневаться в подлинности Стоглава как соборного уложения, усматривая в нем неверности и подлоги.

Подлинность Стоглава вслед за Митрополитом Филаретом отрицали и другие церковные писатели: Филарет, архиеп. Черниговский , Игнатий, архиеп. Воронежский , Митрополит Макарий и другие авторы.

Как исторический памятник XVI века, отражающий не только церковную жизнь, но и многие другие культурные и бытовые явления в жизни русского народа того времени, Стоглав привлекал к себе внимание и светских историков. Η. М. Карамзин считает Стоглав «знаменитее» других церковных соборов, бывших в Киеве, Владимире и Москве. Руководящую роль на соборе 1551 г. Карамзин приписывает самому царю, который «мыслил и советовал», а духовенство «только следовало его указаниям...» . С. М. Соловьев довольно мрачными чертами обрисовал состояние русского общества XVI в., когда даже культурные верхи его не шли дальше простой внешности, и младенчествовавшая мысль не шла дальше таких несущественных вопросов, как двоить или троить аллилуию, двоеперстие или троеперстие следует применять при крестном знамении и т. п.

Высказывания о Стоглаве С. М. Соловьева вызвали критические замечания со стороны И. В. Беляева, который доказывал разумность, целесообразность и своевременность постановлений собора 1551 г. И. В. Беляев защищает собор от нападок Соловьева . В своих работах И. В. Беляев отмечает, что Стоглав представляет действительное уложение собора 1551 года, обязательное для исполнения на местах . Мнение И. В. Беляева было встречено сочувственно рядом ученых, но вызвало и возражения . По вопросу о подлинности и каноничности Стоглава вспыхнула дискуссия, не приведшая к общепринятым выводам. Однако, она заставила некоторых ученых изменить свою прежнюю точку зрения на Стоглав. Так, например, Митрополит Макарий в шестом томе «Истории Русской Церкви» уже признает подлинность Стоглава, как «книги соборной» .

По вопросу о происхождении Стоглава много света пролили исследования И. Н. Жданова , Н. Лебедева , В. И. Жмакина и некоторых др. авторов . В предисловии к третьему изданию текста Стоглава Казанской Духовной Академией мы читаем: «Все более важные вопросы о Стоглаве уже решены. Теперь никто, кроме самых темных людей, не станет считать его ни канонической книгой православной русской церкви, ни подлинными - неповрежденными актами самого собора. Исследовано, дознано и доказано, по крайней мере, в общих чертах, что эта книга составлена кем-нибудь, может быть, даже членом стоглавого собора (1551 г.), но уже после собора, из черновых записок, бывших или приготовленных только для рассмотрения на соборе, но не рассмотренных (всецело), не приведенных в форме церковных постановлений, не утвержденных подписями и не обнародованных для руководства» . Это суждение нельзя признать, однако, правильным.

Далеко не «самыми темными людьми» следует считать В. И. Жмакина, Е. Е. Голубинского, А. С. Павлова, А. Я. Шпакова и некотрых других, которые признавали подлинность Стоглава, как соборного уложения, т. е. «кодексом постановлений, написанным, утвержденным и введенным в действие» .

Последним словом русской церковно-исторической науки о Стоглаве можно считать названную нами выше магистерскую диссертацию священника Д. Стефановича: «О Стоглаве. Его происхождение, редакция и состав». Спб., 1909 г. Автор, основательно изучивший огромную литературу о Столаве, приходит к выводу, что «далеко еще не все, касающееся этого памятника, надлежащим образом освещено и разрешено: много еще предстоит вложить труда и научной энергии в эту область». В частности, нерешенным остается вопрос о подлинности Стоглава и его каноническом достоинстве. Д. Стефанович готов признать за Стоглавом эти свойства. «При беспристрастном взгляде на дело, ничто не препятствует усвоять Стоглаву каноническое достоинство, считать его сборником церковных постановлений собора 1551 года, направленных к поднятию весьма многих сторон тогдашней русской церковно-общественной жизни» .

Инициативу созыва в Москве в 1551 г. церковного собора текст Стоглава приписывает самому царю, Ивану Васильевичу, и связывает его с другими его мероприятиями общегосударственного значения, говоря, что царь «подвижеся не токмо о устроении земском, но и многоразличных церковных исправлений...» . Для этих церковных «исправлений» и был созван в Москве собор под председательством Митрополита Макария. На соборе присутствовали почти все тогдашние русские епископы. Участвовали на соборе и многие архимандриты и игумены .

Η. М. Карамзин, как мы уже упоминали, руководящую роль на соборе приписывает царю Ивану, умаляя значение духовенства; но другие исследователи, не отрицая крупного и даже руководящего значения царя Ивана на соборе, считают, что проекты церковных преобразований были составлены окружающими царя лицами и, в частности, членом «Избранной Рады».

Заседания собора открылись речью царя. «Молю, святейшие отцы мои, - говорил он, - аще обретох благодать пред вами, утвердите в мя любовь, яко приснаго вам сына и не обленитеся изрещи слово к благочестию единомысленно о православной нашей христианстей вере и о благостоянии святых божиих церквах и нашем благочестивом царствии и о устроении всего православного хрестьянства» . Не без основания царь Иван призывает членов собора к единомыслию. Очевидно, он опасается возможности конфликта между «иосифлянами» и «заволжскими старцами», особенно тогда, когда вопрос коснется монастырских земель. Разногласие могло возникнуть и по другим вопросам.

Открыв своею речью соборные заседания, царь Иван Васильевич указал собору программу деятельности. Программа эта была выражена в форме так называемых «царских вопросов», которые собор должен был обсудить и дать на них «ответы», т. е. вынести соответствующие решения . Всех вопросов в Стоглаве насчитывается 69, причем они подразделяются на две группы: к первой относится 37 вопросов, ко второй 32. Вопросы эти касаются самых разнообразных сторон жизни не только церковной, но также государственной и общественной.

Предлагаемые царем вопросы расположены были не в системе и касаются разных сторон церковно-общественной жизни. Наряду с вопросом о двуперстии и сугубой аллилуии ставится вопрос о брадобритии. Чисто литургические вопросы переплетаются с вопросами о запрещении поединков. Рассуждение о школьном обучении, естественно, следует за вопросом, откуда брать грамотных лиц для посвящения в священника и диакона. Здесь еще имеется логическая связь, но этого нельзя сказать о большинстве предложенных собору вопросов.

Отцы собора на все предложенные вопросы давали соответствующие ответы, которые и составляют соборные решения «Стоглава». На некоторые ответы мы не находим соответствующего вопроса.

В Стоглаве заметно чувствуется серьезное отношение участников собора к возложенной на них задаче. На соборе 1551 г. были поставлены все волновавшие русский церковный мир того времени вопросы. В его постановлениях ярко обрисовано положение Русской Православной Церкви и во внутреннем ее устройстве и в отношении к обществу и государству. Без всякого преувеличения можно сказать, что Стоглав - крупное явление в истории Русской Церкви, поворотный пункт, наложивший отпечаток на целую эпоху; для ближайшего и даже для отдаленного последующего времени Стоглав по ряду вопросов имел значение действующего и руководственного права .

богослужения обычно делят на четыре периода: 1) от принятия христианства до смерти митрополита Киприана (1406); 2) от смерти митр. Киприана до Стоглавого собора (1406-1551); 3) от Стоглавого собора до Московского собора (1666-1667) и 4) от 1667 г. до наших дней .

Первый период характеризуется полною зависимостью богослужения Православной Русской Церкви от богослужения церкви греческой; второй - появлением в богослужебной практике Русской Церкви чинопоследований двух редакций: греческой и сербской. Как известно, в это время к нам, на Русь, проникали в большом количестве книги из южно-русских земель, в том числе и богослужебные. Само собой понятно, что строгое единообразие богослужебных чинов при этом нарушалось. Стоглавый собор пытался привести богослужебный порядок в Русской Церкви к единству, но эта попытка оказалась неудачной, так как она коснулась только отдельных частностей и проводилась по личному усмотрению отдельных участников собора. Тем не менее собор сознавал необходимость упорядочить богослужение Русской Церкви, осмыслить его, ввести в употребление исправные богослужебные книги, ввести порядок в чтении и пении, улучшить постановку иконописания. По мере сил и разумения собор 1551 г. и действовал в этом направлении .

Литургические постановления Стоглава можно распределить на несколько групп. Одни из них касаются времени и порядка совершения церковных служб, другие говорят о богослужебных предметах: крестах, иконах и богослужебных книгах; третьи содержат указания относительно двуперстия для крестного знамения, сугубой аллилуии, благоговейного стояния и благочиния в храме и т. д.

Участники Стоглавого собора стремятся внести точное выполнение церковного устава и единообразие при совершении церковных служб, и в то же время «ничтоже претворяюще». Ко времени Стоглавого собора единообразия в церковных чинах не было, а отцы собора не могли установить критерия, какие именно богослужебные чины были правильными, а какие «претворенными». «Божественные книги, - говорилось на соборе, - писцы пишут с неправленных переводов, а написав не правят же. Опись к описи прибывает и недописи и точки непрямые; и по тем книгам в церквах Божиих чтут и поют, и учатся и пишут с них...» .

По поводу этих неисправных книг Стоглав дал (27-я гл.) протопопам, старейшим священникам и избранным священникам такое распоряжение: «... а которые будут святыя книги евангелие и апостолы и псалтыри и прочая книги в коейждо церкви обрящете неправлено и описливы, и вы бы те все святыя книги с добрых переводов справливали соборне занеже священныя правила о том запрещают и не повелевают неправленных книг в церковь вносити, ниже по них пети» . Стоглав при этом не указывает, где справщикам взять эти добрые переводы и каким критерием они могут пользоваться при определении качеств этих переводов. В области благих пожеланий остается и постановление (28-я гл.) Стоглава о том, чтобы эти же протопопы, старейшие и избранные священники следили, чтобы писцы переписывали священные книги с «добрых переводов», а переписанное подвергали правке и только после правки пускали их в продажу. Обнаруженные в продаже неправленные книги подлежали изъятию и, после правки, должны были отдаваться в церкви, не имеющие достаточного комплекта церковно-богослужебных книг .

Большое внимание уделял Стоглав иконописанию . Он потребовал (43-я гл.), чтобы иконописцы отличались высоконравственной жизнью и с благоговением выполняли свою работу и «с превеликим тщанием» писали образ Христа Спасителя, Богоматери и святых, «смотря на образ древних живописцев», и «с добрых образцов». Строгой жизни и искусных живописцев Стоглав поручает особому вниманию епископов. Таким высоконравственным и искусным живописцам Стоглав разрешает иметь у себя учеников. Навыкший в иконописном деле ученик представляет образец своей работы епископу, который, на основании ее и при наличии положительных данных о жизни молодого живописца, предоставляет ему право самостоятельно заниматься иконописанием. Но если мастер даст о своем ученике неверные и пристрастные положительные сведения, то он будет подлежать запрещению, а ученику будет запрещено заниматься иконописанием. Если мастер, по зависти или боясь конкуренции, о своем ученике представит неверные отрицательные данные и это будет обнаружено, то он будет подлежать запрещению, а ученик получит достойную для него честь. Иконописцам самоучкам, которые пишут иконы «не учася, самовольством и самоволкою и не по образу», Стоглав повелевает поучиться у хороших мастеров и только в случае обнаружения успехов разрешает продолжать свое дело. Вообще же Стоглав требует, чтобы «гораздые» иконописцы и их ученики писали «с древних образцов, а от самосмышления бы своими догадками Божества не описывали» .

Имеются данные утверждать, что постановления Стоглава об иконописании проводились в жизнь и в XVII веке .

Стоглав прилагает старания к тому, чтобы внести порядок в отправление церковных служб. Он вооружается против практиковавшегося в некоторых церквах многогласия, называя это явление «великим безчинством», требует благоговейного стояния в церкви и много внимания уделяет совершению некоторых таинств, например, крещения, брака.

Достойно внимания рассуждение Стоглава о кандидатах во священники и диаконы.

Отцы собора постановили в Москве и по другим городам, при домах хорошо грамотных священников, диаконов и дьяков, завести училища для обучения в них грамоте, чтению и письму и «церковному четию псалтырному» детей не только местного духовенства, но и детей светских родителей. Ближайшее назначение этих школ - подготовлять лиц, которые по пришествии в возраст были бы достойными «священнического чину» .

Не могли участники собора 1551 г. оставить без рассмотрения и монастырский вопрос. Наряду с истинными христианскими подвижниками, подлинными богатырями духа, имелись в монастырях и некоторые отрицательные явления, для изжития которых приняты специальные постановления, записанные в сорок девятой главе Стоглава. Настоятели - архимандриты и игумены должны в монастырях действовать «по божественному уставу, священным правилам и преданию святых начальников, ничтоже претворяще о всем по монастырскому чину...» .

Не будем касаться здесь решений Стоглавого собора по вопросу о двуперстии и сугубой аллилуии, - эти решения осуждены и отменены Большим Московским Собором 1666-1667 гг.

Если сделать общую оценку постановлений Стоглавого собора с точки зрения церковно-исторической и церковно-правовой, то без труда можно заметить, что отцы собора коснулись разных сторон церковно-общественной жизни, стремились устранить все ярко бросавшиеся в глаза недостатки в этой жизни, разрешить все вопросы, волновавшие православного человека того времени. Как источник для изучения церковной жизни XVI в., Стоглав незаменим. В своих постановлениях отцы собора исходили из тех источников и пособий, из которых и должен был исходить церковный собор того времени: Слово Божие, правила св. Апостолов, Вселенских и поместных соборов; церковный устав, перешедший к нам из Греции и вошедший в состав Кормчей; постановления прежних русских соборов, а иногда и установившаяся практика. С этой стороны постановления Стоглава не представляют чего-либо существенно нового в Русской Церкви. Если позднее некоторые решения Стоглавого собора были отменены Большим Московским Собором, то было бы все же непростительным отрицать значение Стоглавого собора.